day

на часах семь и восемьдесят восемь,
на ладони - пепел и заря,
и в в сердца мы легким пламенем приносим,
думая, что все это не зря.

он забыт, как дым в осенней стуже,
он помят, как лист календаря,
ему по горло грязь и уличные лужи,
он не встретит ветры ноября.

никого, конечно же, не спросит,
и как мир пожжён и невелик,
то была забывчивая осень.
и его последний, томный крик.

а небо смуглое сутулится над нами...

оно не знает, что нас делает людьми.

за что? мы даже не вникаем временами,

как ливни хлещут нас тяжелыми плетьми.

остаться здесь? спроси совет у неба,

когда не знаешь, у кого спросить.

оно молчит. и как эффект плацебо - 

оно не бросится твои болячки залечить.

 

я снова пьян, и снова обездвижен,

и вскользь по мне несутся тени образа,

понять, и все. я словно обществом принижен,

лишь к небу смуглому могу поднять свои глаза...

твой нрав так кроток, небо, я же знаю.

услышь меня, в плену моих седин,

я счастлив,небо, что я просто умираю,

и знаю, что вовеки не один.

никогда.

ты никогда уже не крикнешь мне "привет".
ты никогда уже не сможешь улыбнуться.
ты растворился. и тебя здесь больше нет.
увы, нам больше рядом не проснуться.

прости обиды - это просто ерунда,
и не грусти - мы встретимся однажды,
я утону - здесь, в нашем озере, вода, -
а ты будешь смотреть, и умирать от жажды.

зачем ты трешь глаза? не плачь напрасно,
отставь свою печаль на задний ряд,
ведь находиться слишком близко нам опасно.
и в этом здесь никто не виноват.

огонь сожжет нам все воспоминания,
он заберется в сокровенные углы,
и тень от предпоследнего свидания,
останется на кончике иглы.

я буду здесь махать тебе рукою,
но знаю я, что больше не придешь.
я умоляла взять меня с собою,
а ты кричал, что лучшую найдешь.

я не одна. и ты не одинокий,
пока ты где-то там бежишь во тьму,
пусть ты, такой весь призрачно-далекий
я буду верить старому письму.

ты никогда уже не крикнешь мне "привет"
и на слова, как прежде, разорюсь,
ты растворился, и тебя здесь больше нет.
и только я, сквозь слезы, улыбнусь.